Римская сага. Том I. Город соблазнов - Игорь Евтишенков

– Не верится, что ты долго будешь этим довольствоваться, – с усмешкой произнёс Марк Лициний Красс. Этот стареющий патриций с острым, пронзительным взглядом в последнее время стал одним из самых богатых людей в Римской республике, и Гай Юлий Цезарь уже несколько раз брал у него деньги в долг на свои военные походы. Двадцать пять лет назад, чудом выжив во время ссылки в далёкой Испании, когда его отец и брат погибли, Красс вернулся после окончания первой гражданской войны в Рим и стал скупать за бесценок дома бывших врагов диктатора Суллы.

Красс был таким же осторожным и внимательным, как и раньше: смотрел на Гая Юлия Цезаря и думал о своём. Цезарь тоже не сильно изменился: всё те же узкие скулы, надломленные брови и внимательные, с искрой смеха, глаза. Только лёгкая тень усталости на лице. Его накидка была помятой, и это говорило о том, что он, скорее всего, спал прямо в ней. Судя по всему, его брадобрей тоже не видел его с утра – лёгкая щетина покрывала щёки и подбородок. Однако тонкие, нервные губы улыбались открытой и непривычно радостной улыбкой. Если бы Марк Красс не знал его, то мог бы поверить в искренность и лёгкость той интонации, с которой тот поприветствовал их. Но их предыдущие встречи и умение Цезаря перевоплощаться ещё не улетучились из его памяти. Красс понимал, что Цезарь не стал бы приглашать их сюда только ради приятной беседы. К тому же это был пока единственный человек, который сумел вернуть ему большую часть одолженных денег. Это заставляло его уважать и, вместе с тем, опасаться.

– Ты, как всегда, шутишь! – громко рассмеялся третий участник встречи, Гней Помпей. Он был уже не тот молодой Гней Магнус Помпей Великий, по которому вздыхали все женщины Рима и которому поклонялись, как богу. Но следы былой красоты ещё были заметны на его благородном лице. Ему было уже пятьдесят, но он не спешил признавать это, стараясь вести себя так, как будто ему по-прежнему было двадцать пять. Помпей широкими шагами подошёл к столу и сел, не дожидаясь остальных. Он был женат на Юлии, дочери Гая Юлия Цезаря, и поэтому вёл себя свободно и раскованно. Даже больше, чем надо. Уже несколько лет он не участвовал в военных походах после того, как распустил свои легионы и жил в Риме как простой гражданин. С тех пор многие успели позабыть его прежние заслуги, и это сильно его расстраивало. Он тоже жаждал глотка былой славы.

– Помпей, я приложил все силы, чтобы мы могли обсудить наши проблемы в спокойной обстановке, – начал Цезарь, но тот небрежно перебил его:

– Да, да, я видел! Мне уже сообщили, что одних сенаторов сюда приехало двадцать человек. И сто ликторов. Значит, здесь, помимо нас, обитает ещё сотня—две бездельников и разных магистратов32. Странно, что здесь нет жриц Венеры и легиона молодых мальчиков.

– Я слышал, что ты прячешь здесь сто жриц любви из Испании, не так ли? – усмехнулся Марк Красс.

– О, да! От тебя ничего не утаишь. Я хотел порадовать вас и сделать приятный подарок, но разве такое скроешь? – наигранно вздохнул Цезарь

– Ты завоевал их в Испании вместе с мужьями? – съязвил Помпей.

– Нет. Как ни странно, они сами решили последовать за мной, узнав, что здесь будешь ты! – парировал тот, и оба гостя дружно расхохотались, потому что прекрасно знали, что в последнее время Гай Юлий отдавал предпочтение юношам, а не замужним женщинам. – Но давайте о деле. Помпей, мы с Марком Крассом уже встречались в Равенне. Поэтому здесь нам надо прийти к единому мнению. Наши общие враги в Сенате – Катон33 и Агенобарб34 – хотят стать консулами. У них уже есть план, что делать с нами после того, как они добьются власти. Неужели ты ещё не слышал об этом? – в голосе Цезаря прозвучала ирония. – Ты, Гней Помпей, должен будешь покинуть Рим и отправиться наместником на Крит, – Цезарь многозначительно поднял брови. – Тебе нравится остров Крит, Помпей? – по лицу бывшего прославленного полководца было видно, что тот не ожидал услышать такое. Цезарь продолжил: – Так вот, на Крите ты застрянешь лет на пять. Этого хватит, чтобы состариться и похоронить все твои мечты о походах и триумфах. Дальше – Марк Красс. Он лишится своих южных провинций на полуострове, и его клиенты35 больше не получат заказы на сбор налогов и строительство дорог. К тому же, ему придётся поехать в Испанию наместником тоже на пять лет. А Марку Крассу не нравится Испания, как тебе – Крит. Хотя он очень любит испанок, однако общаться с ними предпочитает в Риме. Несмотря на то, что я навёл в Испании порядок, до Рима там ещё далеко. Ты согласен, Помпей?

– Да, – кивнул тот и впервые поднял глаза на Марка Красса. В его взгляде читались сочувствие и понимание. Цезарь усмехнулся.

– А я, как гражданин Рима, должен буду предстать перед Сенатом, чтобы ответить за самовольное объявление себя наместником Цизальпинской и Трансальпийской Галлии.

– Это я слышал, – махнул рукой Помпей. – Многие недовольны твоей наглостью, хотя никто не может понять, что тебе тут нужно, в этой холодной Галлии.

– Поэтому тебе надо стать консулом и спокойно управлять Римом, – нанёс последний удар Цезарь. Его слова не отвечали на вопрос Помпея, но обращались к его самолюбию. Таким образом, он старался добиться большего результата, чем объясняя цель своего пребывания в Галлии. И это был правильный шаг.

– Как это? Есть надежда, что я снова смогу стать консулом? – Помпей заёрзал на кресле, переводя взгляд с одного собеседника на другого.

– Так же, как и четырнадцать лет назад. Ведь вы уже были с Марком Крассом консулами, помнишь? И борьбу с пиратами, и войну в Азии, и великую славу – всё это ты получил благодаря должности консула, – Цезарь не скупился на красивые слова. Марк Красс внимательно слушал его, улыбаясь одними уголками глаз. – Так что, вы снова должны стать консулами в следующем году. После этого вы сразу же одобрите в Сенате ещё пять лет моего наместничества в Галлии. Чтобы я смог окончательно рассчитаться с долгами, – Цезарь крепко держал в руках нить рассуждений и не давал Помпею от неё отклониться. – Затем вы назначите Гнея Помпея, то есть тебя, наместником в твоей любимой Испании на пять лет, а Марка Лициния Красса – наместником в Сирии на пять лет. Красс соберёт войско и отплывёт в Азию. А ты останешься в Риме единственным консулом на оставшийся срок. Ведь ехать в Испанию тебе будет необязательно. Я – в Галлии, Марк Красс – в Азии, а ты – в Риме. Дальше ты уже знаешь, что делать. Вся власть будет у тебя в руках.

– А как же мы обеспечим победу на выборах? – осторожно спросил Помпей. В душе он уже согласился с предложением Цезаря и теперь его волновало только своё будущее.

– Помпей, ты меня расстраиваешь! Так же, как и четырнадцать лет назад – при помощи денег. Или тебе известен другой способ? И ещё… вам надо будет сделать всё возможное, чтобы перенести выборы на осень, поближе к зиме36.

– Зачем? – удивился Помпей. – Это нарушит закон. И создаст много проблем. А мне ещё надо успеть открыть большой театр к майским идам.

– Подожди с театром! – в голосе Цезаря впервые послышалось раздражение. – Летом у вас будет мало сторонников. Надо на время изменить закон, чтобы выиграть. Слушай: поздней осенью я отправлю большую часть легионеров в отпуск. Они сразу поедут в Рим, чтобы принять участие в выборах, как настоящие граждане республики. И тогда у вас будет гораздо больше сторонников, – снисходительно улыбнулся он.

– И сколько? – не унимался Помпей.

– Достаточно. Их приведёт с собой Публий, сын Марка Красса, – ответил Цезарь.

– Да, тогда, пожалуй, может и получится, – задумчиво протянул Помпей.

– Получится, получится, – заверил его Цезарь. – Только ты не забудь, что гражданам Рима придётся платить! И немало. Половина плебса всегда готовы продать свои голоса.

– Я согласен! Мне эта идея нравится, – с живостью согласился Помпей. Потом он посмотрел на Красса и спросил: – Но что Марку Крассу делать в Азии? Лукулл37 ведь уже разгромил Армению. Теперь это бедная страна. Кстати, мне пришлось там немало потрудиться после него. Он же просто сносил города с лица земли. Даже те, которые не сопротивлялись. А когда дошёл до Тигранокерта, вообще озверел. Армяне ему выслали самых знатных послов, сыновей своей знати. Он взял, отрубил им головы и катапультами забросил обратно через стены. И ещё устроил себе потом в главном театре представление… – Помпей осёкся, посмотрел на терпеливо ждущих его Цезаря и Красса и вернулся к разговору: – Что там ещё? На юге Азии, насколько я знаю, есть несколько еврейских поселений, пару десятков храмов, полных золота. Но золото из храмов – это не повод для триумфа, – задумчиво заключил он.